Фиалка бежала, а вернее, неслась, как ракета; она не понимала, куда мчиться, а предметы, окружающие её, почти не видела - лишь смутные очертания. Страх, горе, ужас застилали её взгляд. Чудом не врезавшись в одно из деревьев, она выскочила на поляну и издала что-то похожее на плач ребёнка, волчий вой и щенячий визг вместе взятые; потом она рухнула на траву, готовая расплакаться: хорошо бы это сделать, а то слёзы так и рвуться наружу. Но слезы не спешили выходить из глаз - то ли потому, что волки не умеют плакать, то ли потому, что Фиалка была в настоящем шоке и тряслась в мелкой дрожи. Может, лучше было бы, если бы волчёна упала в обморок: ибо сейчас она рискует расстаться со своими нервами. Ничего не мысля и прибывая в ужасе, волчёна подвывала, не вставая на лапы.

Фиалка
*Волчица прибежала в лесную поляну и села около дерева*
МСЛ:Рон...он даже не помнит меня...странно...как будто ему кто-то выбил из него всё то, что он знал.Ну чтож...я надеюсь что ему повезёт со Стигмой... - волчица улыбнулась - а весело получается...я всех знаю, а меня почти никто не знает...вот что значит быть следопытом...даже весело!
*Вдруг, Ночь услышала плач и посмотрела на середину поляны.Там лежала маленькая волчица.Она не двигалась...Ночь навострила уши и в упор смотрела на волчонку*
МСЛ:
-Она умерла?Или спит?Или в обмороке? - Ночь встала и услышала в себе свой же голос...
-Нет!Ненадо...это обман...а вдруг это охотники её тут положили?Не рискуй, Ночь! - это была вторая, жестокая половина волчицы.Ночь села и задумалась.
-А вдруг и правда?Нет...конечно нет...откуда тут могут взяться охотники?Чушь! - волчица встала и медленным и осторожным шагом направилась к волчонке.
-Нет, Ночь!!!Не делай этого!Это может быть опасно!Лучше убирайся отсюда восвояси!!! - Ночь замедлила шаг.
-Ха!Вот ты и иди отсюда восвояси!А я останусь и выясню в чём дело! - и снова победила добрая сторона волчицы и она подошла к Фиалке.

На поляне лежала Фиалка. У Маррвель расширились глаза....Фиалка лежала без движения...она умерла!
Марва даже не заметила стоящую рядом незнакомую волчицу. Маррвель на дрожащих лапах подошла к Алке и наклонилась над ней...Всё в порядке. Она жива....Но что с ней?
Волчица в надежде посмотрела на незнакомку. У неё такой грустный вид...

Фиалка опять вернулась сюда. Тихо, никого нет, можно посидеть и подумать о происшедшем. Скрипело на сердце, которое разрывалось на части, и в душе скребли кошки. Эти кошки представлялись Ал чёрными и облезлыми, мяукающими и царапающимися...

Волчёна задрала голову и завыла. Протяжный, настоящий вой. "Как взрослая...", - подумала волчёна, но без гордости. Ей было грустно. Грустно до плача...
Вспомнилась Моро... Где-то она сейчас? Не погибла ли в этих постоянных войнах?..
Это она, белая волчица, мудрая, изящная, научила её выть...
Выла Ал долго. Она как будто пересматривала все свои воспоминания о друзьях и близких, о печалях и радостях, о жизни с самого раннего детства. Все прошло перед её глазами по секундочкам, по минуткам, по часам... Когда дыхания уже не хватило, чтобы продолжать вой, малышка остановилась и вздохнула. Тело её тряслось в непонятных судорогах - от пережитого волнения, может быть, начала депресии и плача.
"Я пока только плачу... А потом я приму решение. Точно приму. Вот только успокоюсь...", - решила волчишка.
Она захотела уйти куда-нибудь подальше от стаи, чтобы прожить эти дни одной. А потом, наверное, уже не вернётся. Об людх в этот момент Фиалка забыла - забыла об опасности...

Волчёна увидела в тени эти самые глаза.  И тут же вспомнила об опасности. Попятилась, отступила назад. Но, присмотревшись, поняла, что это не очередные выкрутасы людей, а волчьи глаза.
- Выходи, - буркнула она, - я тебя вижу.

- да нет, не сильно, - без энтуиазма скахала Ал, - и прощения просить не надо...
Она говорила немножко хриплым голосом, потому что голосовые связки ещё не восстановились. И ещё голос от пережитых тревог дрожал.
- Ты... слышала?
Волчёна имела ввиду вой, что она издавала так умело.

- А я ещё и не решила, - стараясь быть спокойной, сказала Фиалка. - Да и... да и не нужна я здесь никому...
Ал повесила голову, но потом доверчиво сообщила:
- Ну, вернее, кому-то нужна. И все мне очень дороги. Говорят, что я наивна, и поэтому каждый, с кем когда-то познакомлюсь, становится мне важнее всего. Может, это и хорошо, - волча растерянно повела лапой, отталкнув шишку, - но пока от этого одни неприятности!
Алка уселась рядом с Ночью, и, по-прежнему не глядя на неё, как будто оправдываясь, заговорила тихо:
- Я всегда хочу по-хорошему, а получается по-плохому. Вот, когда я только-только пришла в стаю, - голос волчёнки задрожал, - я стала защищать Моро, мою подругу. А моя бабушка - правда, она тогда была в гневе - за это мне разодрала ухо... Ну, теперь я немножечко понимаю, почему (она же была в гневе) но что сразу зубы-то распускать!
Ал всхилпнула, подняла ясные глазки на волчицу, потом опустила их и пробубнила невнятно:
- А я её простила всё равно...
Потом опять заговорила тихо, как будто приводя примеры и взвешивая всю жизнь по кусочкам:
- А потом я хотела помочь Дженифер, а в результате Марвелль сказала, что я не права. А потом мама... - речь Алки оборвалась, как будто кто-то её кто обрезал ножницами, и она тут же отвернулась от новой знакомой, чтобы та не приняла её за плаксу.

Волчёна вновь отвернулась - она совсем не хотела показывать свои слёзы. Тем более, что она уже не первый раз аз этот день плачет. Ну, не хочет же Ал оказаться совсем сопливой плаксой... Надо и меру знать.
- А знаешь, у меня сегодня день рождения, - пробубнила она, по прежнему не поворачиваясь. - Мне исполняется шесть месяцев...